То есть если ты иноагент, то по определению не можешь оказывать общественно полезные услуги. Железобетонная логика

Стебенкова: были замечания прокуратуры, мы их исправили

Стебенкова произнесла слова "в тысяча девятьсот девятнадцатом году"

Митрохин: а в Москве сейчас впервые появится понятие иноагент?

Стебенкова: а это уже есть сейчас

Никитина: а есть ли перечень общественно полезных услуг?

Стебенкова: ему 10 лет в федеральных законах, тут его нет

Стебенкова и Тарасов обсуждают технические изменения

Зубрилин внезапно о дешёвых ценах по ремонту обуви

Зубрилин: кто будет выбирать НКО для награждения президентскими грантами?

Стебенкова: это не ко мне вопрос, это на федеральный уровень

Никитина: а какой смысл принимать такое, если мы просто копируем формулировку

Стебенкова: надо

Вопросы всё. Выступления

Ступин: продолжение репрессивной политики государства по отношению к НКО

Ступин: в списке иноагентов даже не политические организации, а социальные, как Насилию нет и Красный крест

Ступин: против

Беседина: государство сейчас оценивает НКО не с точки зрения, кто эффективнее: кто может собрать больше ресурсов, кто активнее работает над решением проблемы, а кто лояльнее. Если НКО начинает говорить о системных проблемах или критиковать государственную политику, то наше государство очень быстро, вместо того, чтобы все усилия направить на решение проблем, начинает репрессии против самих НКО.

Вот свежий пример приведу: в Санкт-Петербурге есть такой фонд, “Гуманитарное действие”. Он занимается проблемой наркопотребления. Буквально спасает жизни людей, которые употребляют наркотики. Люди умирают от передозировок, от ВИЧ и других заболеваний. Убивают себя. А эта организация вытаскивает их. Непосредственно от наркотиков, от передозировок, в России умирает четыре тысячи человек в год. Этот благотворительный фонд спасает таких людей: он оказывает медицинские консультации, он их тестирует на ВИЧ, на другие заболевания. И вот такая организация получает иностранное финансирование, например из фонда Элтона Джона, потому что в мире есть другие люди, которые не только в своей стране, но и на всей планете хотят решать какую-то проблему и готовы тратить на это деньги.

А знаете, за что на этот фонд наклеили ярлык иностранного агента, согласно МинЮсту? Я напомню, что этот закон принимался для выявления агентов влияния и шпионов, а не для благотворительных организаций. За то, что они выступили в поддержку безрецептурного доступа к препарату-антидоту! За комментарии к федеральному закону о борьбе с ВИЧ. И за то, что их сотрудник выступал в СМИ как эксперт. Вот это у нас страшное преступление. Пока благотворительный фонд лечит наркопотребителей, всё хорошо. Но как только фонд предлагает решать проблемы системно, менять законы, всё — это уже практически покушение на основы государственного строя. За это вас объявят иностранным агентом, усложнят вам работу, выдавят с легального пространства.

И федеральный закон, в соответствие с которым мы сейчас приводим наш московский, он как раз об этом. О делении НКО на “иностранных агентов” и “исполнителей общественно-полезных услуг”. Это невозможно поддерживать! Я против.

Тарасов: если НКО существует менее года, почему не может получить грант? И почему если НКО не оказывает услуги надлежащего качества, то почему вообще может хоть какую-то помощь получать?

Тарасов: поддерживать такое не стоит, как из-за наличия слова иноагенты, так и содержательно

Тарасов: кстати к получению президентских грантов должны быть более серьёзные требования

Енгалычева: а что за ведение заседания сегодня такое, с предупреждениями депутатам не за оскорбления, а за слово "семечки"?

Енгалычева: не превышает ли Шапошников полномочий?