Правда, его используют для разбодяживания наркоты (кокаина и героина). Но это уже совсем другая история.

Самое забавное, что в статье распиарили сайт хубэйской компании — http://aoksbio.com

Где, якобы можно реагенты купить

ну это как расследования по гидре

Ну там, по крайней мере, ссылки не давали и названия магазинов не называли (кажется? давно читал, не помню).

Американцы уже наркотиков себе произвести не могут

То ли дело в России

Да ладно

У нас то тож кит разве нет?

Ну в общей массе — да. Но американцы, кажется, ещё не додумались варить «крокодил».

Уже есть. В гугл есть статьи про дезоморфин в США.

Ну всё, Америка не пропадёт

Русских ещё не обвиняют в том, что мы научили из варить дезоморфин? 😄😄😄

Подожди, мы ещё за коммунизм не рассчитались...

Оказывается, 9 апреля на 84-м году жизни скончался известный методолог, психолог и математик Владимир Александрович Лефевр. Автор теории рефлексивных игр. Ученик и соавтор Георгия Петровича Щедровицкого. В т.ч. он занимался военной кибернетикой: участвовал в создании первого советского военного компьютера «Бета–1». От машины требовалось решать тактические и стратегические задачи боевого столкновения.

Но Лефевр после переезда в США больше запомнился интересными опытами, показавшими разницу в психологии американцев и россиян. Он задавал им четыре стандартных вопроса:
-Должен ли врач скрыть диагноз – рак, чтобы больной меньше страдал?
- Следует ли наказывать преступников строже, чем предусматривает закон, чтобы другим неповадно было?
- Можно ли лжесвидетельствовать, чтобы спасти на суде невиновного?
- Надо ли подсказывать другу на экзамене?

Вопросы в замаскированном виде ставят важную этическую проблему: следует ли добиваться доброго результата, используя заведомо неблаговидные средства? Лефевр задавал эти вопросы коренным американцам и приехавшим в США россиянам, прожившим в Америке несколько лет и искренне пытавшимися вжиться в американское общество.
Подавляющее число американцев (от 90% и выше) отвечали на все четыре вопроса «Нет». Они не принимали союз добра и зла, негативно оценивали подобную практику (считали позитивным чёткое разъединение добра и зла).
Большинство же бывших россиян (от 90% и выше) ответили «Да» на все четыре вопроса, показав, что для них союз добра и зла выглядит позитивно, а разъединение – наоборот, негативно.

Вторая группа вопросов была такой:
- Следует ли в конфликте с наглецом пытаться найти компромисс?
- Правильно ли поступил руководитель группы захвата, решивший без всяких разговоров уничтожить террористов в самолёте на аэродроме (и одновременно - пассажиров) и даже не попытавшийся предложить им сдаться?
Американцы в большинстве полагали, что надо пытаться идти на компромисс, а бывшие россияне – никогда.

Лефевр пришёл к выводу, что между американским (и шире – протестантским) и российским обществом существует фундаментальное различие: разный подход к разрешению противоречий.
В частности, человек с российской этикой не способен пойти на компромисс: это для него означает понизить статус самооценки. Зато отбросить любые компромиссы и быть непримиримым означает подъём внутреннего образа своего статуса. В российской этике нет процедуры разрешения конфликта, сохраняющего достоинство обеих сторон.

Шанхайские завтра проснуться. А мир уже в руинах.