Одноклассник у меня. Здоровенный лось, хуй объедешь, рукопашным боем занимался, типа казак, — у него реально родня с Кубани, — и прям весь такой напружиненый, как обкокошенный маленький мук. Но по зрению ни в военное училище, ни в армию не взяли. И пришлось бедолаге в диванные войска идти.
Када ещё инета не было, у него все полки справочниками Жука и прочими самолётами вермахта были заставлены. Всё знает, чем галил от калаша отличается расскажет легко. Помню, он мне картинку показал — говорит, спорим, не узнаешь, что это. Я говорю, Славик, ты чо, ополоумел, я с этой хуергой в обнимку в спальном мешке месяцами спал, что мне тут узнавать? Облажался я, оказалось, это южноафриканская R4, переделка галила.
Так вот, как напьётся — плачет. Воевать, говорит, хочется очень. Песни поёт про Чечню, про Афган. "Я в прорези прицела" — поёт — "бывал немало раз". Скверного слова "последний", как положено, на дух не переносит. Как–то шашлычили, последний шампур остался, я ему даю, говорю, на, Славик, последняя плоть осталась, держи. Подзавис, но забрал молча.
Всю жизнь в финансовом секторе проработал, солидный мужчина. Последние лет десять в коллекторских агентствах. Пузо отрастил, голос зычный, сам пучеглазый такой, очки толстенные. Должники его, наверное, побаиваться должны. Отнял, помнится, экскаватор и бульдозер у бедолаг каких–то, бери, говорит, Илюха, за полцены. Не, говорю, друг, нам ваших подгонов мусорских и даром не нать. Так они технику застраховали и сожгли к хуям. Большие люди, большой бизнес, хули.
Но вот душка настоящего так и не нажил, а теперь уже и поздно. Поломался он давно и безнадёжно, и с тех пор лучше, конечно, не стало. А как поломался: году в 2008–м, вроде бы, пошёл он с младшим братом двоюродным в наш кабак подмосковный, отмечать выпуск брательника из школы ФСБ, или академии, как там это сучилище называется, и по пьяни навыёбывались. И два залётных уркагана братишку его взяли и зарезали насмерть у него на глазах. А егоново всего казачества только и хватило "караул" прокричать и приметы злодеев запомнить. Потом поймали обоих и закрыли, конечно.
Сильно бухает, жалко его. Наебенится и пишет в вацап, пишет, дичь всякую шлёт, картинки. Поехали, пишет, в Сирию. Мы вам, либерастам, козью рожу–то покажем ещё, в чём сила, брат! Подзаебал за последние пару лет сильно уже, чем дальше, тем мрачнее. И вот чего я думаю. Как дед гигнется, и всё ебанёт, и чеченские баскаки на чёрных геликах с собачьим головами и с мётлами поскачут — вот такая за Русь усрусь перхоть первой повылазит, они–то и будут московских и питерских хипстеров, кто похлипче, на фонарях вешать за фейсбучные картиночки.
Это я к чему всё. Когда по–настоящему лихо станет — не гречка нужна будет и даже не патроны с антибиотиками, а сценарии поведения и заранее налаженные социальные связи. Так, просто мысли вслух без продолжения. Последними потоками лепросознания навеяло