Бляяяя не убавить не добавить
Встретил упоминание некоего большевика Ветеранова. Что еще за Ветеранов, думаю. Начал искать, а там все как стоило ожидать. Николай Накоряков, он же Джон Эллерт, он же Стодолин, он же Ветеранов, он же Назар Уральский, он же Чарно. Родился в Тобольске. Работал иконописцем, грузчиком, актером в провинциальных театрах. Курировал знаменитую боевую дружину братьев Кадомцевых, прославившихся экспроприациями на всю Европу. Представлял уральских большевиков на Лондонском и Стокгольмском съездах РСДРП. Переехал в США, был редактором американского «Нового мира» (где Троцкий!). В годы Первой мировой ушел к меньшевикам-оборонцам, поддерживавшим войну с Германией. После февральской революции вернулся в Россию вместе с Троцким на одном «пломбированном корабле». Троцкого по пути в Галифаксе арестовали, а Накорякова отпустили. Сразу после приезда становится сначала заместителем комиссара 1-й армии, а затем военным комиссаром Временного правительства в 12-й армии (латышские стрелки!). В годы Гражданской войны – в рядах белой армии (!). Вряд ли в строевых частях, скорее всего где-то в пропаганде и под псевдонимом.
В начале 20-х по личной инициативе Ленина приглашен в Кремль, назначен директором издательства «Международная книга». При Сталине он превратился в литературного маршала. Восстановлен в партии особым постановлением ЦК (!). Назначен директором Гослитиздата – должность уровня члена ЦК. Один из организаторов Союза писателей. Куратор издания всех Советских энциклопедий, а также первого собрания сочинений Ленина. В 1938 исключен из партии и уволен с поста за хозяйственные злоупотребления. В 1942 с извинениями восстановлен в партии. Персональный пенсионер. На досуге писал мемуары, которые никогда не были опубликованы. Встречался с писателями и историками, травил им революционные байки. В 60-е к нему приезжал уже известный писатель Трифонов, поскольку Накоряков был одним из последних людей, которые лично знали его отца в дореволюционное время. Писатель уехал от «старичка с ясной памятью» обескураженным. Дело в том, что еще до революции его отец Валентин поменялся со своим братом Евгением именами, чтобы избежать более тяжелого наказания за революционную деятельность. Так они жили несколько лет, а потом поменялись обратно. Ну и учитывая обстоятельства, разобрать кто там из них кто достаточно трудно. И вот Трифонов приехал к Накорякову, а тот ему: «помню, помню Тришку, хромал он (Трифонов никогда не хромал). Да и скажу тебе, ты на отца своего ни капли не похож».
Впрочем, к самому Накорякову тоже имеются вопросы. В сети есть пять его фотографии, при этом на трех из них явно изображены совершенно разные люди.
