Меня тут изрядно порезали (против чего я не против, нет против чего я ничего не... и так и так каламбур, в общем - телевидение есть телевидение, а я говорил долго), ну так вот, меня порезали, а я хотел бы пояснить свою мысль более развернуто. Пусть даже и после спокойной ночи.
Итак:
1. Смерть литературного редактора вряд ли имеет отношение к этой истории. Это просто трагическое (и во многом символическое) совпадение.
2. Даже если бы Мария Томашевская была свидетелем всей этой истории, вряд ли она произвела бы на нее большое впечатление. Дело в том, что подобные наезды - это жизнь литературного редактора. Литературный редактор всегда воюет с автором. Потому что автор хочет впихнуть в своей текст весь свой жизненный опыт и всю фактуру, которую он насобирал в Википедии. Литературный редактор хочет сделать текст, который будут читать - просто потому, что у литературного редактора больше опыта в редактировании текстов, чем у писателя в написании текстов. Я очень благодарен всем своим литературным редакторам, но самый жесткий из моих литературных редакторов - это я сам. Я глубоко убежден в том, что любой (ЛЮБОЙ) не написанный под строгую верстку текст можно сократить в два раза, не уменьшив его литературных достоинств. Все мои литературные тексты были написаны в гораздо бОльшем объеме, чем были опубликованы - и первым резал я сам. С годами я научился ценить каждое слово. Чем короче текст - тем он лучше. Чем меньше слов - тем лучше. Мне смешно от тех, кто сейчас говорит мне: твои эти сегодняшние "однажды" говно, вот то ли дело был Владимир Владимирович™. Но я-то знаю, что мои нынешние тексты совершеннее, чем Владимир Владимирович™ на бесконечность. А потом я научусь сокращать еще больше. А если вдруг напишу еще книгу - то мне еще и литературный редактор поможет. В общем, обвинения в том, что литературный редактор сократил текст для профессионального литературного редактора - это не обвинения. А похвала.
3. Я читал то издание «Благоволительниц». И у меня ни на секунду не возникло ощущения, что там чего-то не хватает. Наоборот, у меня постоянно возникало ощущение (особенно после Сталинграда), что всё это лишнее. И что на Сталинграде надо было поставить точку. Но это я. Далее смотрим пункт следующий.
4. Да, это я. Русский читатель, воспринимающий роман «Благоволительницы» как книгу о войне. Но это совершенно не значит, что Литтел писал книгу о войне. Вполне возможно, что обычный французский экзистенциальный роман. В котором война и ад холокоста - просто фон для описания демона. Но любой русский читатель (кроме, быть может, Романа Волобуева) будет читать «Благоволительниц» именно как роман о войне. А не как Джойса какого-нибудь, прости господи. И издатель Иванов, и литературный редактор Томашевская понимали это лучше Волобуева. И лучше Литтела. Отсюда, кстати, и все эти исторические ошибки - потому что у автора не было задачи документального воспроизведения реальности.
5. Скандал не стоит выеденного яйца. Джонатан Литтел - отличный писатель, создавший грандиозный роман. Мария Томашевская да упокоится с миром, соболезнования ее родным и близким. Саша Иванов всё сделал правильно. Делает правильно и сейчас, издавая полную версию романа. Быть может те, кто осилит и ее тоже смогут сравнить сами и сказать, которая лучше.
6. Все, обвинившие Томашевскую и Иванова в цензуре - мудаки, ни хуя не понимающие ни в литературе, ни в книгоиздании, ни в жизни.
7. Спокойной ночи.
https://www.vesti.ru/videos/show/vid/813694?fbclid=IwAR1InaSLBYgj9Q3re8UyawyKjdOVn4HKPqUK6WwzE5o4Z5uAkYxEENv1iJs