Жила тогда в коммуналке, соседями были женщина и её сын-дебилушка. Однажды глубокой ночью я проснулась с похмелья после дня рождения подруги и, тяжко вздохнув от разрывающего мочевой пузырь желания пи-пи и мысли о том, что в нашей халупе опять вырубило электричество, я потопала в туалет. Телефонов, да с фонариками, в те времена еще не было у всех и каждого. На автомате, нажав включение света, я наощупь опустилась на унитаз, и тут свет дали. Я сидела, смотрела вниз и тут поняла, что у меня три ступни. Нет, конечно, такого быть не могло. Третья была какая-то зачуханная: в засохшей крови, с неаккуратным отсутствием педикюра. Невозмутимо встав, я прошла мимо этой неприкаянной ступни и с мордой кирпичом, прям как была — в ночнухе, почесала на выход из квартиры с мыслью сначала позвать на помощь, а потом разбираться. Но не тут-то было.
Мне на плечо опустилась рука. Нет, это не фигура речи — вставший за моей спиной дебилушка действительно положил мне на плечо ладонь, только не свою, а ту, руку которой он держал в руке. Своей же свободной рукой он держал нож у моей шеи, кончиком надавливая.
— Я хотел, чтобы мама показала мне, что такое секс. Она не захотела. Ты захочешь?
— Конечно!
Столько энтузиазма в моём голосе не звучало никогда. Действительно, проще-то некуда — залечить идиоту про переодеться, душ, припудрить носик, оставить его в спальне и слинять — куда проще, чем вступать с такой силушкой богатырской в открытую конфронтацию. Он провёл меня к себе в комнату: хозяйская кровать (его матери и покойного отца) была на те времена шикарна — с балдахином, столбиками-дуб — не хухры-мухры вам, перина, гора подушек. Дебилушка оказался не так уж туповат — никаких душей и прочих прелюдий не было. Он привязал меня по рукам и ногам, предупредив недвусмысленно о криках лежащими на тумбочке скотчем, тряпками и ножом. Думаете, в аду плохо? Только если в нём девственниц ебут 30-сантиметровой елдой. Он засовывал мне в рот тряпки, заматывал скотчем и вставлял член. Единственный бонус был в том, что, когда у него не получилось засунуть свою дубину в мою сухую, он поплевал на него. Но это не слишком помогло. Мою кровь с ляжек он слизал.
Через день ему надоело пихать в одну дырку — он развязал мне ноги и, закинув их вверх, привязал туда же, где и руки. Когда он начал входить в зад, я отключилась. Пришла в себя, по его словам, я на третьи сутки. Задница болела, под ней все было в крови. Он сказал, что я стала такая нежная, потому что у нас будет ребёнок. На самом деле, как оказалось, у нас будет кукла. Пупс был небольшой в размерах, чуть длиннее ладони, наверное, только это меня спасло. Он вставил мне его во влагалище, а затем "принимал роды". Но увы, "плод" застрял, отвязать мне руки, чтобы я попыталась достать его сама, он отказался, я должна была "родить" сама.
Через несколько дней боль стала невыносимой и запах тоже, но он не был ни в какое сравнение с трупной вонью в квартире. Как я узнала позже, соседи вызвали полицию. Когда в дверь постучали, он кинул на меня одеяло. Во рту был кляп, и я думала, задохнусь до того, как меня найдут. Мне повезло. Страшно сказать, но это не повлияло на мою психику. После череды операций, аборта и многочисленных судебных процессов его определили в лечебницу. Я перевела документы в университет в другом городе и переехала, больше это не вспоминала целых девять лет. До вчерашнего дня.
Вчера мне показалось, что я увидела его в метро — осунувшегося, полысевшего, похудевшего — но, когда тебя сутками напролёт насилуют, это лицо не забыть. Я заставила себя подумать, что это ошибка, но сегодня я видела этого человека возле своей работы. Я не знаю, куда идти и что делать. Мой кошмар снова становится реальностью.
Мне на плечо опустилась рука. Нет, это не фигура речи — вставший за моей спиной дебилушка действительно положил мне на плечо ладонь, только не свою, а ту, руку которой он держал в руке. Своей же свободной рукой он держал нож у моей шеи, кончиком надавливая.
— Я хотел, чтобы мама показала мне, что такое секс. Она не захотела. Ты захочешь?
— Конечно!
Столько энтузиазма в моём голосе не звучало никогда. Действительно, проще-то некуда — залечить идиоту про переодеться, душ, припудрить носик, оставить его в спальне и слинять — куда проще, чем вступать с такой силушкой богатырской в открытую конфронтацию. Он провёл меня к себе в комнату: хозяйская кровать (его матери и покойного отца) была на те времена шикарна — с балдахином, столбиками-дуб — не хухры-мухры вам, перина, гора подушек. Дебилушка оказался не так уж туповат — никаких душей и прочих прелюдий не было. Он привязал меня по рукам и ногам, предупредив недвусмысленно о криках лежащими на тумбочке скотчем, тряпками и ножом. Думаете, в аду плохо? Только если в нём девственниц ебут 30-сантиметровой елдой. Он засовывал мне в рот тряпки, заматывал скотчем и вставлял член. Единственный бонус был в том, что, когда у него не получилось засунуть свою дубину в мою сухую, он поплевал на него. Но это не слишком помогло. Мою кровь с ляжек он слизал.
Через день ему надоело пихать в одну дырку — он развязал мне ноги и, закинув их вверх, привязал туда же, где и руки. Когда он начал входить в зад, я отключилась. Пришла в себя, по его словам, я на третьи сутки. Задница болела, под ней все было в крови. Он сказал, что я стала такая нежная, потому что у нас будет ребёнок. На самом деле, как оказалось, у нас будет кукла. Пупс был небольшой в размерах, чуть длиннее ладони, наверное, только это меня спасло. Он вставил мне его во влагалище, а затем "принимал роды". Но увы, "плод" застрял, отвязать мне руки, чтобы я попыталась достать его сама, он отказался, я должна была "родить" сама.
Через несколько дней боль стала невыносимой и запах тоже, но он не был ни в какое сравнение с трупной вонью в квартире. Как я узнала позже, соседи вызвали полицию. Когда в дверь постучали, он кинул на меня одеяло. Во рту был кляп, и я думала, задохнусь до того, как меня найдут. Мне повезло. Страшно сказать, но это не повлияло на мою психику. После череды операций, аборта и многочисленных судебных процессов его определили в лечебницу. Я перевела документы в университет в другом городе и переехала, больше это не вспоминала целых девять лет. До вчерашнего дня.
Вчера мне показалось, что я увидела его в метро — осунувшегося, полысевшего, похудевшего — но, когда тебя сутками напролёт насилуют, это лицо не забыть. Я заставила себя подумать, что это ошибка, но сегодня я видела этого человека возле своей работы. Я не знаю, куда идти и что делать. Мой кошмар снова становится реальностью.
