Та пожилая женщина все продолжает свою тихую войну с философией и пабликом, пока подле нее воздвигаются обелиски ускользающего гнозиса

Взгляните на Хофманниту. Есть ли на свете более великолепное воплощение секса, порнографической невинности секса? Её антипод — Инстасамка, этот квази-девственный плод аэробики и ледяной эстетики, лишённый всякого шарма и всякой чувственности, мускулистое человекообразное существо. Потому-то и смогли создать из неё синтетического идола. Но сама Хофманнита — разве она не транссексуальна? Длинные волосы серебристого цвета, литые груди в форме чайных ложек, идеальные формы надувной куклы, вульгарный эротизм комиксов или научно-фантастических фильмов, и, в особенности, — постоянные разговоры на сексуальные темы, которые, впрочем, никогда не носят извращённого или разнузданного характера, дозволенные отклонения; словом — идеальная женщина, сидящая перед розовым телефоном, в сочетании с плотоядной эротической идеологией, которую, вероятно, не приписала бы себе ни одна женщина, кроме, конечно, транссексуалки, трансвестита: только они, как известно, живут преувеличенными символами — плотоядными символами сексуальности.

Пусть и с запозданием (это случилось минувшим вечером 29 апреля), Деррунда все же рада поздравить журнал "Логос" с анонсом нового проекта Logos Review of books, а так же главного редактора Валерия Анашвили с днем рождения.)

Рецензионное приложение к журналу «Логос» #lrb

Логос начинает выпускать толстую бумажную цветную газету книжных (и не только книжных) рецензий и эссе. Они собрали за время самоизоляции первый номер, 80 полос. Он будет вас ждать в книжных после окончания карантина (точно в Фаланстере, Подписных изданиях, Пиотровском, других дружественных нам магазинах, где обычно продается «Логос»).

Хотите превьюшку того, чем Деррунда причастна этому событию? (первому)

Отрывок.

Философия пабликов

Derrunda (ВКФМ)

Интернет верхний и нижний

Объемы производимого людьми контента в интернете постоянно растут, периодически порождая новые специфические жанровые ниши. Усложнение наших вкусов, адаптирующаяся к новым потребностям реклама — не более чем вершина айсберга, отражающая лишь микроизменения. Локальные перемены затрагивают частные аспекты сетевых форм самовыражения, но если попытаться увеличить масштаб, охватив все или почти все пространство интернета, мы столкнемся с непреодолимыми ограничениями. Виртуальный мир сравнивают с паутиной, хотя гораздо точнее метафора ризомы, воплощающая в себе не некое неизменное состояние, но процессы расширения и насыщения, за которыми стоят действия пользователей, их поиски. Обозреть это пространство невозможно, его не охватить взглядом, но можно приблизиться к его, пусть даже интуитивному, пониманию через различение в его органическом целом двух равнозначных, но разноуровневных инстанций, вложенных одна в другую и составляющих саму сущность интернета.
За рефлексию в интернете и над интернетом обыкновенно отвечает не столько глубокая эссеистика, сколько юмор. Его мишень — персонажи, ситуации, новостные повестки. В центре внимания у мемов и юмористических заметок — сам человек как субъект и объект истории, и за последние 20 лет интернет-сообщество далеко ушло в осмыслении различных типов людей. Речь не идет о пресловутых «бумерах» и «зумерах», актуализированных поколенческим расколом между 1990-ми и 2000-ми, докомпьютерной оффлайновой и онлайновой -культурой. Сам этот раскол, равно как и многие из качеств, приписываемых носителям разных культурных установок, свидетельствует, что значение интернета далеко не исчерпывается крупными новостными порталами, социальными сетями, онлайн-кинотеатрами или ютьюбом с популярными видеоклипами и блогерами. Андеграунд, или нижний интернет, ориентируется не на максимальное число посещений и просмотров, а на желания создателей контента.
Переходя от устройства этой сферы к отдельным ее представителям, можно заметить, что для большинства создателей контента первичен именно акт творчества. Он может сближаться с производством, но даже в этом случае подчинен прежде всего задаче утверждения автором себя в качестве особой воспринимающей и формулирующей инстанции. Первично здесь — заявить о себе как о продолжателе некоей линии преемственностива, зафиксировав собственное понимание набора культурных кодов, их особое прочтение и способ обращения с ними, и одновременно как о том, кто способен актуализировать прежние жанры и нарративы, преодолеть, выговорить их целиком до полного исчезновения и перерождения в минимально значимый для аудитории продукт. Эта линия необъятна, но при этом состоит из множества пересекающихся мелких интервенций, в сумме образующих целые направления, которые, в свою очередь, выходят за горизонт уже состоявшегося, сконструированного в рамках прежних игр с формами и смыслами. Пусть это и происходит в момент создания какой-то локальной шутки для коллектива, друзей, для себя самого — такой акт все равно отразит один из возможных способов человеческого присутствия в мире, соединив субъекта с кем-то другим, внешним.
Так формируются сообщества единомышленников в сети. Через выработку частного мифа, опирающегося на истории, запечатленные в фотографиях, картинках, высказываниях. Шутки, в которых происходит синтез всех этих элементов, образуют уникальный дискурс. Слово «единомышленники» здесь сто́ит понимать буквально — как тех, кто разделяет сходную или даже общую настроенность на мышление, позволяющую использовать культурные коды и верно их считывать, оперируя даже в своих расхождениях общепонятными моделями. Со временем микросообщества разрастаются, поглощаются другими или исчезают — их судьба полностью зависит от пользователей, ведь они существуют лишь покуда что-то значат.
Итак, верхний интернет представляет собой общедоступный информационный фон, сконцентрированный и удерживаемый на самой поверхности популярностью среди массовой аудитории. Он практически лишен саморефлексии, которая нарастает по мере продвижен

ия вглубь виртуальной сферы. В действительности это движение больше похоже на восхождение: глубина оборачивается высотой, опрокинутой вниз и предъявляющей возрастающие требования к желанию и готовности пользователя искать и потреблять нишевый контент. Нижний интернет отличается от верхнего разветвленностью и сокращением аудитории, одновременно интересующейся чем-то конкретным. Речь не о сексуальных девиациях или нелегальном даркнете, а о бросающих вызов общественному вкусу особых практиках чтения и формах восприятия.
Эти территории не изолированы друг от друга. Они связаны и оказывают взаимное влияние, составляя единый органично устроенный мир.