В условиях глобализации ислама его характерными чертами стали яркий антиимпериализм и контрсистемность, из-за которых в европе многие левые в конце прошлого века шли в Ислам, не очень-то представляя, что он из себя представляет. Просто они прекрасно видели, что мусульманские радикалы были единственными, кто остался противостоять объективизирующей всё и вся капиталистической системе и тому самому экзистенциальному и марксистскому отчуджению, о котором писал Сартр.
Как ярчайший пример – Ильич Рамирес Санчес, более известный всему миру под псевдонимом Карлос Шакал – левый террорист, написавший книгу "Революционный ислам".
Отрывок из неё даёт видимость того, как именно интерпретировали ислам неофиты подобные ему:
«С этой точки зрения война, которую исламу предстоит вести против империализма, - война, повторюсь, не против какого-то народа, нации, государства. Мы сражаемся против системы, а система эта незаметно, но неуловимо толкает человека к развращению и к онтологической смерти. Она не только отчуждает его (в марксистском смысле слова), не даёт ему стать самим собой, реализовать свой потенциал, словом, состояться, - но и, хуже того, извращает его природу и тем самым преграждает ему путь к становлению Человечности.»
На постсоветское пространство исламизированное левачество проникло в лице, без сомнения, Гейдара Джахидовича Джемаля, который скорее был рудиментом общеевропейской исламизации левых, чем образцовой в этом отношении фигурой.
Впитав в себя их влияние, он выразил это на языке политического ислама. Правда, очень "своего" политислама, но это издержки производства, которые неизбежны в условиях деклерикализации религиозного призыва.