СВЕТ ДЕТСКОЙ ДУШИ
Посреди заснеженных чукотских просторов довелось мне познакомиться с улыбчивым мальчиком. У него открытое, приветливое лицо, а рукав его толстого мехового керкера, под которым поддета лишь футболка с коротким рукавом, вечно скинут. Выставленная наружу голая детская рука, донельзя потемнела от загара и холода. Зовут юного тундровика – Илья, фамилия – Ивин.
Чукотскому тундровику от роду шесть лет. Но скоро следующий день рождения, а там - первое сентября и первый класс. Пока школяр будет постигать азы науки, возвращаться в родную тундру долгое время он сможет лишь на летние каникулы. Дальше загадывать совсем сложно. Но Илюша вряд ли сильно озабочен отдаленным будущим. Он вполне счастлив сегодняшним днем. Главная его забота: чем занять себя в данную минуту и что бы такое вкусненькое заполучить от папы.
Папа – Виктор Ивин. Понятно дело, оленевод. Недавно овдовев, он сам воспитывает младшего сына. Старшие дети учатся и живут в интернате. Они же с Илюшей на пару обитают в своем тундровом доме – меховой палатке. Жизнь у них походная: сегодня здесь, а завтра там. Кочуют вместе с бригадой, пасут оленей.
Кочевой быт незатейлив, излишеств не предполагает. Но без хозяйки-помощницы в тундре прожить сложно. Тем более, когда ребенок – за ним пригляд нужен. И, тем не менее, при всех трудностях, Виктору жалко будет отпускать сына в школу, мол, с ним веселей.
Илюша же, откровенно избалованный отцовской любовью, в своем озорстве частенько заходит слишком далеко. Заиграется, меховые стенки жилища ходуном ходят. И все проделки шалуну обычно сходят с рук: нервы у папы железные. Надо очень крепко достать Виктора, чтобы, отцовское возмездие настигло наследника. Чисто символическое. Правда, и этого хватает, чтобы дитя, воспользовавшись случаем, от души всплакнуло. Затем все быстро возвращается на круги своя. Смотришь, а младшой Ивин, забыв про слезы, громко и старательно тарахтя, потащил через сугробы незатейливый вездеходик. Тот, что смастерил папа из обрезка неструганной доски.
В тундре на сотни километров ни одного магазина. И нет у тундровиков никакой возможности купить, чем можно было бы порадовать себя и детей. И так месяцами. От вездехода, до вездехода. И, кажется, откуда бы, но… Подобно магу-чародею, Виктор частенько извлекает какую-нибудь вкусность, таящуюся до времени, в недрах заснеженных грузовых нарт. То банку компота, то сгущенку, то яблоко... Не беда, что все заморожено до каменной твердости: чуть-чуть оттает угощение у печки и, пожалуйста, можно вкушать. Что младший Ивин с удовольствием и проделывает. Не забыв оставить и папе. По-честному! Потом, пользуясь великодушной неторопливостью отца, делит отцовскую долю еще раз ровно пополам. Опять же, строго по-честному!
Мальчику нравиться фотографироваться. И перед фотокамерой обаятельная улыбка не сходит с его лица.
Но вот, между делом зашел разговор о тундровой жизни:
- Тебе здесь нравится?
Мальчик, мгновенно посерьезнев, куда девалось былая дурашливость, с воодушевлением выпалил:
- У нас здесь хорошо! Здесь есть олени, пастухи, реки, озера… Все у нас есть! – с немалой гордостью подытожил приосанившийся Илья. Затем помолчал, и вдруг сам огорошил неожиданным вопросом:
- Уедете и, наверное, забудете меня?
Спросил и смотрит нешуточно.
Передо мной в сознании мгновенно промелькнули самые удачные кадры, главным героем которых стал мой юный собеседник. Улыбнувшись этой длинной череде, отшучиваюсь:
- Да как же, такого фотогеничного забудешь!
На мордахе мальчугана вновь расцвела его по-прежнему обаятельная улыбка. Словно озарилось светом его детской души.
Автор текста и фотографий: Константин Лемешев
