Грязная улица рядом со стройкой — это не норма. Это нарушение, которое карается штрафом для застройщика. На каждой стройке должен быть пост мойки колёс.

Помимо СНиП, в Челябинске есть местный закон — Правила благоустройства, где написано:

158. Строительные площадки в обязательном порядке оборудуются пунктами очистки (мойки) колес автотранспорта. Запрещается вынос грунта и грязи колесами автотранспорта на территорию города.

Здоровый город нужно начинать с чистоты. Мне кажется, следить за стройками для администрации не так уж и сложно — их немного, они все на виду, ответственные лица хорошо знакомы с мэром. Все стройки может проинспектировать один человек из администрации за полдня. На основании увиденного можно выдать предписания. Очевидно, что если не наказывать безответственного застройщика рублём, ситуация не изменится.

Мегаполис живёт каждый день. Он не должен прощать хамство, ждать "завершения строительства" и терпеть. В развивающемся городе стройка идёт всегда. Но это не значит, что люди должны жить в дерьме.

Видели, как работают эвакуаторщики? Нет более эффективных и жадных до работы сотрудников. Они патрулируют улицы с вниманием на максималках. Ни одно нарушение парковки не пройдёт мимо их взгляда.

Так и администрации нужна тактическая команда Эвакуации Проблемных Мест. Они должны рыскать по городах, выискивая и устраняя мельчайшие недостатки среды. Возмём, к примеру, тротуар напротив Правительства. Много лет здесь существует одинокая грязевая ванночка. В этом году мэрия потратила миллиард рублей на перекладку плитки (местами очень хорошей) по всему центру, но этот участок остался нетронутым.

Чтобы устранить проблему, нужно полдня работы дорожной бригады из 4 человек. А теперь посмотрим, как это устроено сегодня: кто-то должен выявить проблему, утвердить, разработать проект, выделить и утвердить бюджет, разработать конкурсную документацию, провести тендер. Куча лишних усилий. Мне кажется, нужно вести такую работу по схеме дворников — "обнаружил проблему → убрал".

При комитете дорожного хозяйства должна быть собственная бригада заряженных как эвакуаторщики людей, которые молча чинят город. Причём профессионально, так как они знают городские нормативы и уже набили руку.

В администрации привыкли мыслить крупными мазками и большими цифрами (контрактами). А в действительности боль доставляют тысячи незначительных "косяков", на которые запаришься разыгрывать тендеры. На месте мэра я бы протестировал эту идею: создал бы подвед, выделил какой-то бюджет, несколько штатных единиц (с бонусами за выработку) и дал бы свободу в выборе объектов (из указанного списка). Возможно, такое подразделение нужно сделать не под дорожным комитетом, а каким-нибудь ещё. Мне кажется, под хорошим надзором такой подвед мог бы сделать тысячу хороших микро-дел.

Впрочем, у такой модели есть свои минусы. Выставляю предложение на обсуждение всему честному народу.

Таких случаев — тысячи каждый день. О них вам никто не расскажет.

Мне пришло письмо:

«Добрый вечер, Лев! К слову о доступной среде и бордюрах. Сегодня моя близкая подруга на 40-ой неделе беременности на перекрёстке Косарева-Победы пыталась перейти дорогу. Она шла с мамой и годовалым сыном в коляске. При первой попытке перейти дорогу — упала Мама моей подруги. Они не смогли преодолеть переход и вернулись обратно на тротуар. Дождавшись нового зелёного сигнала светофора, очень сильно упала уже моя подруга! Там очень высокий бордюр перед проезжей частью. Она травмировала ногу и лицо теперь в ссадинах. Я смогла достать видео с камеры интерсвязи, где видно всю эту историю. А сейчас моя подруга с мужем поехали в травмпункт, потому что на ногу, как она говорит, больно наступать. Что делать? Помогите, пожалуйста...»

Как так случилось в Челябинске, что чиновникам удалось создать абсолютно безбарьерную среду для многосильных машин, но не получилось сделать то же самое для людей? Почему яма на дороге в обществе является поводом для истерики, а недоступный тротуар "можно и потерпеть?"

Эти вопросы для каждого из нас.

Засняли кладбище трамваев в Депо №2 на Свердловском. Неясно, какие из них способны выйти на маршрут. Фоткали в три часа дня, когда почти весь подвижной состав должен быть на улицах. Очевидно, что тесная пачка из полусотни вагонов в центре уже давно не двигалась. А сколько доноров на запчасти разлагается внутри?

Средний возраст трамвая в Челябинске намного больше 20 лет. Большинство моделей на фото произведены ещё при СССР. Трамвайная история города после распада Союза — это череда грустных новостей о деградации вагонов и инфраструктуры.

У мэров Челябинска всегда был выбор: развивать электротранспорт или передать перевозки кланам маршрутчиков с оборотом чёрного нала. Последние 15 лет они склонялись ко второму. Результат — на фото.

При губернаторе Текслере вообще начали странный процесс передачи всего общественного транспорта в управление областной администрации. И теперь совсем непонятно, кто в ответе за состояние челябинских трамваев, троллейбусов и автобусов.

С кого спрашивать-то теперь: с мэра, с министра транспорта или с губернатора?

В Перми неожиданно приятно, опрятно и чисто. Перед зданием Правительства играют дети. В центре города затеяли масштабную реконструкцию большого озеленённого пространства — эспланады.

Там какие-то безумные бюджеты (больше миллиарда), неубедительный проект, но сегодня не об этом. Меня, челябинца, зацепили строительные мелочи — кайфовая гранитная брусчатка, хорошо сделанная бетонная лестница-амфитеатр и общая добротность выполненных работ. Пермь каким-то образом может найти деньги и подрядчиков, а мы всё ещё нет. Для меня это величайшая загадка. А, ну и здесь здание Правительства не отгорожено от общества забором.

Напоминаю, что для сквера за Площадью Революции в Челябинске уже давно разработан отличный проект реконструкции, с которого я смахиваю пыль и раз в год публикую в блоге. Авось и на нашей улице будет праздник.