Метель ёба

Шучу... У самого еще хуже жопа была - готов был кассиром в местный аналог Пятерочки идти

Я все айтишные фирмы пидера спамлю)

Мне уже доложили.

А у нас черным-черно

пили стрим

Да я уже покурил и за кудахтер обратно сажусь

А мугол — рупор Кащенко.

Широта Питера, 300км западнее

Ступор скорее

Та зима была,
Будто война, лютой,
Пробуравленной, прокаленной ветром.
Снег лежал,
Навалясь на январь грудой,
И краяхтели дома под его весом.
По щербатому полу
Мороз крался,
Кашлял новый учитель,
Сергей Саныч.
Заставили чернила
У нас в классе
И контрольный диктант
Отменял завуч.
Я считал, что не зря голосит ветер,
И не случайно болит по утрам горло,
Потому что остались на всем свете
Лишь зима и война из времен года,
Их листала пурга по земле крупно,
И дрожала река в ледяном гуле,
И продышины в окнах цвели кругло,
Будто в каждое кто-то всадил пулю.
И надела соседка платок вдовий,
И стонала она допоздна-поздно.
Та зима была, будто война, долгой,
Вспоминаю и даже сейчас мёрзну.
И надела соседка платок вдовий,
И стонала она допоздна-поздно,
Та зима была, будто война, долгой.
Вспоминаю и даже сейчас мёрзну...

Не долетела... Уж извиняй! Не стоило физру сачковать 😜

Слушайте,
товарищи потомки,
агитатора,
горлана-главаря.
Заглуша
поэзии потоки,
я шагну
через лирические томики,
как живой
с живыми говоря.
Я к вам приду
в коммунистическое далеко́
не так,
как песенно-есененный провитязь.
Мой стих дойдет
через хребты веков
и через головы
поэтов и правительств.
Мой стих дойдет,
но он дойдет не так, —
не как стрела
в амурно-лировой охоте,
не как доходит
к нумизмату стершийся пятак
и не как свет умерших звезд доходит.
Мой стих
трудом
громаду лет прорвет
и явится
весомо,
грубо,
зримо,
как в наши дни
вошел водопровод,
сработанный
еще рабами Рима.
В курганах книг,
похоронивших стих,
железки строк случайно обнаруживая,
вы
с уважением
ощупывайте их,
как старое,
но грозное оружие.

Робик, ты ли?..

Поясни