Сказка о войне и буржуях
Суд над лазутчиком из Германии длился третьи сутки. Сторона обвинения выводит на авансцену свидетеля, парнишку из Юнармии, который встает посередине зала судебного заседания и громко чеканит:
«Ее допрашивал четвертый день подряд
Фашистский офицер, увешанный крестами.
Ей руки за спину выкручивал солдат,
Ее хлестала плеть, ее гноили в яме»...
Подсудимый, арестованный сразу же после прибытия из Берлина: «Фрау, госпожа судья, какойэ эта имьеет отношенье к делу?»
Судья, смахивая слезы боли и переживания за всех защитников отечества, вырвав руку из руки молодой прокурорши, проревела:
«Заткнись!»
От крика судьи мальчик сжался до размеров песчинки и исчез. Первый канал сказал, что он был распят, кто-то видел его на трибуне Бундестага.
Прокурор продолжала:
«Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда...
Кому память, кому слава,
Кому темная вода, -
Ни приметы, ни следа».
Следующими на сцену суда вышел детсадовский состав группы «Непоседы» в красноармейской форме, медленно кружась и тоненькими голосами напевая:
«Бьется в тесной печурке огонь,
на поленьях смола как слеза...».
Подсудимый, пританцовывая, мурлыкал под нос: «Я из Германии прибыть, сироп целебный привозить».
Журналисты вальсировали с адвокатами, прокурор плакала на плече у подсудимого. Судья читала 5-й том рассматриваемого дела - «Мальчиш-кибальчиш».
В ветхой холодной квартире сидел ветеран, он был слишком стар и болен, а пенсии не хватало на оздоровительные процедуры даже в местном санатории «Заря», там отдыхали только Герои России. Он все понимает, страна переживает кризис, власти говорят, что бюджет дефицитный и нужно срочно достроить дворец. Ну, надо так надо, он привык терпеть невзгоды, он-то помрет, а дворец на века. Правда вот сын обещал привезти продукты, осталась последняя пачка молока. Позвонил сын, сказал не приедет, деньги отправил блогеру на борьбу с коррупцией. А в новостях сказали, что дети прокурора и обвиняемого на вписке ссали с балкона на проходящих внизу стариков
