Захожу в арку, а там огромная толпа! Сотни людей (я думаю, было тысячи полторы) обступили ведущего с мегафоном, как на концерте. Через мегафон доносятся какие-то воззвания к народу, но я их не понимаю.
— Что здесь происходит? — спрашиваю у одного из мужчин в маске.
— Продукты раздают!
Оказалось, что таджики собрались утром в воскресенье огромной толпой, чтобы получить от общины бесплатные продукты.
Заметив меня, несколько молодых парней агрессивно объясняют, что нельзя снимать.
— Убери камеру! Убери камеру, я сказал! — нервничает один, повышая голос.
Я пытаюсь понять, что за хрен такой и почему он вообще пытается запретить мне снимать – мы, в конце концов, в Петербурге, а не в Душанбе. Это в Душанбе на каждом углу стоит мент и запрещает снимать, у них там своя атмосфера, но тут вроде ещё не "там".
Меня обступает группа молодых людей, которые требуют немедленно убраться. Я оглядываюсь по сторонам в надежде увидеть, может, сотрудника полиции или хотя бы охранника на случай, если будет замес, но во дворе никого нет, кроме сотен людей, тянущихся за пакетами с бесплатной едой.
— О, ты Варламов! Я твои ролики смотрю! — вдруг ко мне подбегает молодой парень. Он узнаёт меня, говорит, что смотрит мои видео на ЮТубе.
— Ты зачем сюда пришёл? Хочешь плохо снять про нас?
— Я вообще мимо проходил, шёл на встречу – смотрю, люди стоят, решил посмотреть, что случилось.
— Здесь еду раздают бедным. Хорошее дело. Бедным нечего есть, мы раздаём еду. Это очень хорошее дело, не надо плохо писать. Напиши, что было 3000 человек, а лучше 5000 человек! Не все просто смогли дойти, но если бы дошли, было бы 5000! У нас очень хорошая община, мы помогаем бедным. А то про мусульман только плохое говорят.
— Хорошо, а снимать можно?
— Снимать нельзя! Понимаешь, тут очень строго, нельзя. Могут быть проблемы. У нас женщин запрещено снимать.