В рамках самоизоляции ходили с дочкой в лес. Там я внезапно вспомнил о любимой детской игре в ножички – когда в начерченный на земле круг, поделенный на сектора игроков, нужно бросать нож, отрезая по кусочку от сектора соперника. Нож был для Сони явно тяжеловат и втыкать его в землю у нее получалось не очень. Впрочем, сам рыхлый песчаный грунт отличался от плотного как пластилин чернозема хрущевских дворов моего одесского детства, так что и у меня иной раз нож не желал торчать из земли как положено.
На улице было на удивление зябко, а в лесу так особенно. После 10 с лишним градусов тепла за день до того в эту субботу температура, едва поднявшись до 5 уже к вечеру упала ниже нуля. От чего это с погодой такое приключилось я недоумевал ровно до того момента, как на во время вечерней службы, на литие дьякон не начал произносить «… Кирион, Кандид, Домн, Исихий, Ираклий, Смарагд, Евноик, Валент, Вивиан, Клавдий, Приск…»
Это же 40 мучеников! Как я мог забыть!
Император Востока Лициний готовился к финальной схватке с Константином, и чистил свою армию от христиан, которых считал сторонниками императора Запада. Префект загнал сорок исповедавших себя христианами солдат в ледяную воду горного озера неподалеку от Севастии, (пров. Малая Армения). На утро их, еще живых, подвергли мучительной смерти.
1700 лет прошло, а мы помним их: «…Феодул, Евтихий, Иоанн, Ксанфий, Илиан, Сисиний, Ангий, Аеций, Флавий, Акакий, Екдикий, Лисимах, Александр, Илий, Горгоний…»
В блаженном 2013 году, с которым мы еще 100 лет будем соизмерять наши успехи я опубликовал в хорошем реферируемом журнале статью об одном эпизоде из борьбы Константина с Лицинием. Не про мучеников, нет, про своих любимых сарматов и готов. Но события, так или иначе связаны. Я разрабатывал этот сюжет еще со студенческих лет, примерно с того же времени, что впервые в Великий пост услышал проповедь о 40 мучениках Севастийских и убедился, что какая бы погода до того не стояла, а в этот день ты обязательно озябнешь.
В правом пределе нашего храма стояло два открытых гроба, один лакированный побогаче, а второй попроще, обитый дешевой тканью. В них виднелись восковые лица двух старушек-прихожанок. Ранняя весна тяжелое время для стариков и без всякого коронавируса.
Изящная невеста нашего молодого голосистого дьякона, за которой я простоял всю службу, периодически кашляла, что вместе с двумя гробами, конечно, не могло не наводить на христианские размышления о смерти. Однако их развеяли одноразовые ватные палочки, которыми, согласно решению синода, нас помазывали освещенным маслом и дезинфицирующий спрей, которым иподьякон кропил стекло киота с вынесенным в центр храма распятием.
Этот крест всегда выносят в третье воскресенье Великого поста для поднятия духа постников, как когда-то в тяжелый момент боя римляне несли вперед значок подразделения. От того следующая неделя называется Крестопоклонной – каждый может прийти в ближайший храм и поклониться кресту, для поддержания духа. Как это делали когда-то Феофил, Дометиан, Гай, Леонтий, Афанасий, Кирилл, Сакердон, Николай, Валерий, Филоктимон, Севериан, Худион, Мелитон и Аглай.