В целом интервью Суркова понравилось. В конце пятнадцатого я позволил себе вступить с ним в полемику - в силу небольшого роста все мои противники в жизни были, как правило, и выше, и тяжелее. Он потерпел какое-то время, а потом отреагировал. Не сам, разумеется - руками правящей команды. Тимофеев нанёс удар по нашей экономической базе, за счёт которой существенно подпитывалось подразделение и выплачивались пенсии вдовам, Захарченко снял меня с номинальной должности секретаря совбеза...Были и ещё уколы зонтиком - публичные выступления медийных фигур с целью навести тень на плетень, отмена регистрации нашей общественной организации и закрытие фонда...В общем - двадцать восемь пунктов плана по борьбе с моей малозначимой фигурой.
Но я обиды не держу - мы знали, на что идём и на кого замахиваемся. Но наше разгоряченное сердце не хотело мириться с тем, что все становится другим и во многом чуждым. Что же, я же тоже, когда формировал бригаду, ломал вольницу, и при назначении командиров балансировал между эффективностью и управляемостью - так что в какой-то степени логику Суркова могу понять. Но сейчас у меня нет желания метать дротики в спину человеку, с которым связана наиболее драматичная часть моей жизни (на этом этапе) - неспортивно.
Когда-то он мне сказал, что сейчас выхода из ситуации нет, и его задача - заморозить конфликт, - живет же Абхазия в своём статусе долгие годы. Нам хотелось быстрее, но сколько ни бегай по вагону поезда и ни толкай стенки - быстрее он не поедет, и не от Суркова это зависит. Единственно, что меня в интервью смутило, так это фраза о том, что доктрина по Украине поменялась на противоположную, и ему было бы некомфортно менять свой стиль вместе с ней...Вот бы понять, какая нынче доктрина? Мы бегали по кругу шесть долгих лет, теперь будем бегать по кругу в обратную сторону?