В Москве к реальному лишению свободы приговорили очередного фигуранта «дела 27 июля» (также известного как «московское дело») — Константину Котову дали четыре года. Если верно то, что говорит
«Дождь», то эпизод с Котовым совершенно возмутительный даже в рамках всего несуразного уголовного дела: человек просто вышел из метро, прошелся прошел несколько десятков секунд, к нему подошли и скрутили. Это было засчитано как третье административное правонарушение за полгода, что дало возможность осудить Котова по уголовной статье и приговорить к четырем годам лишения свободы. Видео с доказательством того, что Котов не делал вообще ничего из того, что ему приписывали (не скандировал лозунги и т.п.), суд даже не стал рассматривать.
Четыре года реального лишения свободы, вдумайтесь! Напомню, что бывшего спикера тюменской гордумы Дмитрия Еремеева за ДТП с двумя погибшими приговорили к трем годам лишения свободы условно.
Еще пару недель назад собеседник
Znak.com, близкий к администрации президента,
предсказывал, что до дня голосования некоторе из фигурантов «дела 27 июля» получат реальные сроки. Мол, это нужно для острастки тех, кто захочет митинговать после выборов 8 сентября, не соглашаясь с их результатами. Я, если честно, тогда даже не очень поверил в то, что такая скорость судопроизводства возможна. Но все сбылось. Действительно, уже несколько человек осуждены.
В то же время в отношении других уголовное производство прекращено по решению СК. Как следует трактовать такое сочетание действий? Не знаю. Может быть, это должно лишить аргументов тех, кто обвиняет Кремль и силовиков в политических репрессиях: власть теперь может сказать, что наказывает тех, кто реально виноват, а невиновных отпускает.
Но вот теперь состоялся приговор Котову — и его в такой логике объяснить невозможно. Вот же, есть видео: человек ничего не делал, но его скрутили и посадили в тюрьму.
Это сделано в первую очередь для того, чтобы в первые выходные после выборов те 20% россиян, что готовы участвовать в политических акциях протеста (данные «Левады»), сидели дома. Власть очень не хочет, чтобы протест становился затяжным.