Сегодня Совет Общественной палаты России удовлетворил представление Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) г.Москвы о прекращении полномочий члена этой ОНК Марины Литвинович.
Что могу сказать по этому поводу?
Для меня этот вопрос – принципиальный, поскольку российский институт ОНК, общественного контроля за тюрьмами и колониями является уникальным. Фактически в таком системном виде, как он есть в России, его больше нет нигде.
И важно, что за последние годы этот институт реально заработал.
Ко мне в Общественную палату неоднократно обращались граждане, которым нужна была помощь в соблюдении их законных прав в местах лишения свободы. Один из примеров – когда у находящегося в СИЗО Москвы гражданина N поднялось давление выше допустимых значений, и ему требовалась срочная госпитализация в медучреждение. Вопрос удалось довольно быстро решить: во ФСИН пошли навстречу, и гражданина перевели в больницу.
Я по себе знаю, как необходим общественный контроль в местах принудительного содержания. К заключенным в Америке, к сожалению, не допускают никого. Единственным исключением являются иностранные заключенные, тогда их (и меня в том числе) могут посещать консулы, однако лишь в специальных помещениях и, увы, часто через стекло и телефонную трубку по оба конца. Однако если что – реагировать на жалобы никто особо спешить не будет. В сами тюрьмы и колонии общественникам путь заказан.
Не скрою, когда стало известно, что поднят вопрос о прекращении полномочий Марины Литвинович, я решила детально разобраться в деле – подняла поступившие ко мне обращения, как в защиту Марины, где граждане отмечали важность ее работы и достигнутые результаты, так и жалобы от ее коллег – членов ОНК Москвы на несоблюдение Литвинович кодекса этики члена ОНК и неоднократные нарушения регламента работы ОНК, законодательства и политизацию работы наблюдателя. Пришлось читать целый том материалов и разбираться в деле. В итоге я приняла решение не в пользу Марины.
Давайте посмотрим на эту ситуацию так: ОНК – это коллегиальный орган, коллектив, если хотите. И репутацию каждого из членов, его заявления, его отступления от принятых правил функционирования института разделяют все остальные члены. Каждый из членов этого коллегиального органа должен действовать в рамках отведенного ему законом статуса. Если он выходит за пределы этих полномочий, он бросает тень на всех остальных своих коллег. И они вправе призвать его к ответственности за это.
Член ОНК должен заниматься, прежде всего, контролем соблюдения прав человека в местах принудительного содержания. Это тяжелая командная работа, не очень то порой и благодарная. Она не приносит много публичных очков и хайпа. Именно поэтому некоторые не выдерживают соблазна выйти за рамки определенных законом полномочий.
Каким образом? Через вброс в информационное поле сведений, содержащую персональные медицинские данные заключенных; через жонглирование тайной следствия, когда разглашение материалов дела объявляется не разглашением, а чем-то еще; через де факто вмешательство в следственный процесс, когда публично дается фабула показаний одного из подозреваемых (чтобы другие смогли сориентироваться и «подогнать» свои показания?).
https://t.me/oprf_official/5126
